Немногие бизнесмены заявляют, что у них есть план на следующие три года, не говоря уже о следующих 300. Масаёси Сон, японский предприниматель, стоящий за SoftBank, хочет, чтобы его компания просуществовала так долго, и эта цель призвана поддержать сделанные инвестиции его фондом Vision в 100 миллиардов долларов. Таким образом, разоблачение SoftBank как загадочного «кита», торговля опционами, по-видимому, помогла вывести акции технологических компаний США на рекордные отметки, является неожиданностью — этот тип торговли вступает в противоречие с самопровозглашенным стратегическим характером инвестиций SoftBank. Это откровение, по праву, вызвало опасения, что группа ведет себя не как дальновидный технологический инвестор, а как хедж-фонд.
Какими бы ни были точные детали торговли производными финансовыми инструментами SoftBank, ключевой вопрос заключается в том, заботится ли об этом более широкий рынок. Ответ положительный. Помимо общего любопытства — а иногда и насмешек, — которое SoftBank привлекает к отрасли, инвесторы и регулирующие органы должны осознавать последствия того, что один крупный, целеустремленный инвестор сможет — по крайней мере частично — влиять на крупнейшие, наиболее ликвидные компании в мире.
Еще до определения, в SoftBank существовали опасения, что рынок США бросает вызов фундаментальным факторам, и что одностороннее ралли акций технологических компаний США было неустойчивым. Объемы торгов на Nasdaq, где котируется большинство крупных технологических компаний, вдвое больше, чем они были до пандемии. Денежно-кредитное стимулирование со стороны центральных банков в ответ на пандемию помогло поднять рынок акций. Бум розничной торговли, когда дневные трейдеры обратились к платформам торгующими опционами, таким как Robinhood, также стимулировал большую часть активности, как в отношении акций, так и деривативов.
Этот всплеск активности на рынках опционов заставляет некоторых инвесторов нервничать. Финансовые учреждения, консультанты и регулирующие органы должны осознавать опасность того, что неискушенные инвесторы вкладывают свои деньги — или, что еще хуже, заемные деньги — в сделки с более высоким риском, такие как деривативы. В случае спада существует вероятность того, что некоторые инвесторы потеряют свои рубашки, что приведет к реальной экономической боли, как и спад, вызванный укусами пандемии коронавируса.
В случае SoftBank его большая ставка на деривативы мало что помогло развеять опасения, что группа потеряла свою стратегическую направленность — даже если она уже объявила о создании подразделения по управлению активами для государственных инвестиций. Следует помнить, что корпоративная история Японии изобилует примерами компаний и розничных инвесторов, делающих большие ставки на деривативы и получающих ожоги.
Проблемы многих компаний также часто начинаются, когда у них появляется избыток средств для развертывания. Злополучный набег немецкого Landesbanken на ипотечные кредиты в США отчасти был вызван поиском способов инвестировать излишки наличности. Что касается SoftBank, то его недавние инвестиции в технологии были частично профинансированы за счет денежных средств в рамках программы реализации активов на сумму 41 млрд долларов.
Некоторые инвесторы уже опасаются краха рынка. Коронавирус выглядел так, как будто он решительно положил конец рекордному бычьему росту американского фондового рынка; его возрождение в стиле Лазаря в последние несколько месяцев только усилило атмосферу нереальности. Предыдущие падения рынка обычно имели переломный момент, хотя и небольшой по сравнению с последующей коррекцией. Недавнее падение в оценках технологических запасов может быть достаточно, чтобы взять часть тепла из рынка сейчас, но беспокойство должно быть, что SoftBank может быть Снежинкой, с которой начинается лавина.
