25-летняя Валерия даже представить не могла, что увиденный в зеркале около 7 лет назад небольшой «шарик» на мягком небе окажется раком. Причем, выяснится это в очень неподходящий момент — когда она будет ждать двойню.
Никаких симптомов
Как рассказала Валерия «Доктору Питеру», началось все вскоре после окончания школы — она увидела в зеркале кисту во рту, около миндалин. Выглядела она как небольшой «шарик под слизистой». Это образование никак девушку не беспокоило и не мешало жить — пить, есть, разговаривать. Боли тоже никакой не было. Но она решила его не игнорировать.
«Я обращалась к врачам — меня то к стоматологу направляли, то к лору. Но ничего толком не установили. В итоге я оставила эти попытки. А потом забеременела», — вспоминает Валерия.
Кровь во рту
По словам девушки, изначально беременность протекала не очень легко — она плохо набирала вес, был токсикоз, хоть и несильный. На 8-й неделе беременности будущую мамочку ждал сюрприз — УЗИ показало, что у Валерии будут двойняшки. Но на смену радости скоро пришли проблемы.
Сначала врачи выявили у Валерии истмико-цервикальную недостаточность (ИЦН) — при таком диагнозе шейка матки теряет необходимый мышечный тонус, что создает угрозу преждевременных родов. Чтобы доносить беременность, Валерии пришлось полежать в больнице, потом в 1-м Роддоме — там ей наложили шов на шейку матки. И вот тогда та самая киста во рту напомнила о себе.
«Где-то на 22-й неделе киста прорвалась. Я просто почувствовала вкус крови во рту. Это как раз было перед выпиской, поэтому я решила пойти к врачу сразу после. Думала, что с лор-патологией в роддоме мне вряд ли помогут», — объясняет Валерия.
Хождения по врачам
Потом были визиты к платным врачам, которые предлагали госпитализироваться по скорой. Пока один из них не направил девушку на консультацию в онкодиспансер на проспекте Ветеранов. Там Валерии сказали собирать документы и госпитализироваться для удаления кисты. Но она не успела.
«У меня снова открылось кровотечение, и мы уже вызвали скорую, как советовали врачи. Меня повезли в Боткинскую больницу, так как изначально подозревали инфекционное заболевание — абсцесс. Но там сказали, что я не их пациентка. Думали, что со мной делать, и в итоге направили в Перинатальный центр НМИЦ им. Алмазова», — продолжает Валерия.
Со слов девушки, в этот момент она уже подозревала у себя онкологию, но четких диагнозов пока не звучало.
В Центре Алмазова Валерию уже ждали — о сложной пациентке сообщили и из Боткинской больницы, и из онкодиспансера. Под свой контроль ее взяли акушеры-гинекологи, лечащий врач Екатерина Степановых и онкогинеколог центра Елена Ульрих.
«Началась эпопея с обследованиями. Сделали МРТ, эндоскопию и договорились с Замирой Ахмедовной Раджабовой, заведующей отделением опухолей головы и шеи НМИЦ онкологии им. Петрова, что она проведет операцию по удалению кисты», — рассказала девушка.
Сложная операция
И тут «шарик» стал стремительно расти — буквально за неделю он увеличился в разы. К операции, которая прошла 24 декабря 2024 года, образование распространилось почти на всю левую половину ротоглотки и дошло практически до корня языка. Из-за него девушке стало тяжело разговаривать, не говоря уже об употреблении твердой пищи.
Операцию решено было проводить в Центре Алмазова. Как поделилась с «Доктором Питером» известный онколог с огромным опытом, для нее эта операция была тоже волнительной.
Замира Раджабова
Хирург-онколог, пластический хирург, челюстно-лицевой хирург, заведующая отделением опухолей головы и шеи НМИЦ онкологии им. Н.Н. Петрова, доктор медицинских наук
«В нашем центре поток таких пациентов, и все знают, кто что делает, кого звать, если что-то пошло не так, кто первый приступает и так далее. Сформировалась слаженная команда. Проводить выездные операции всегда сложнее, новая обстановка и могут возникнуть непредвиденные обстоятельства», — объясняет Замира Раджабова.
В Перинатальный центр отправилась целая команда специалистов НМИЦ онкологии им. Н. Н. Петрова: заведующая отделением опухолей головы и шеи, хирург-онколог Замира Раджабова, заведующий отделением анестезиологии-реаниматологии Сергей Розенгард, врач-онколог Рустам Нажмудинов, операционная медсестра Ольга Ворчакова.
Но сложность была не только в том, что пришлось работать в чужой операционной. По словам Замиры Раджабовой, сама по себе операция была уникальной.
Во-первых, многоплодная беременность пациентки — велики были риски преждевременных родов и даже потери детей.
Во-вторых, высокие риски удушья во время интубации, поэтому вводить трубку в трахею пришлось, пока пациентка находилась в сознании. Как поясняет онколог, в этом случае нельзя было давать наркоз, пока врачи не «зашли» в дыхательные пути.
«Интубировать не в сознании было рискованно, ситуация могла осложниться кровотечением из большой опухоли в полости рта и обтурацией дыхательных путей. Мы часто на операциях при опухолях „голова-шея“ интубируем таким образом, в сознании, иначе в экстренных случаях спасает только трахеостомия — разрез на шее. Для гинекологов это было не совсем привычно. Девушку тоже надо было морально подготовить, все объяснить, как и что будет происходить. Она просто умница — было абсолютное понимание», — поделилась Замира Раджабова.
В итоге пациентке предварительно обезболили дыхательные пути насколько это было возможно, ввели эндотрахеальную трубку через нос в гортань и далее в трахею, и только потом дали ей уснуть.
«Этот момент был для нас самым тяжелым. Мы все стояли, готовые начать оперировать в любую минуту», — говорит хирург-онколог.
К счастью, все прошло по плану и без неожиданностей. Вмешательство в общей сложности продлилось около двух часов. Хирурги аккуратно отделили слизистую оболочку, вырезали капсулу с опухолью, не задев мышечных волокон, а потом вернули слизистую на место. А после установили девушке назогастральный зонд для питания, чтобы ткани после операции зажили и не травмировались во время еды.
По словам Валерии, тяжела для нее была не столько операция, сколько восстановление.
«Я неделю ела жидкую пишу через носовой зонд, которая потом шла в горло — это было самое противное и вызывало рвотный рефлекс. А другого я даже не помню — ничего не болело. Все же я больше за детей переживала, чем за себя. Когда мне было плохо, они затихали и не доставляли мне беспокойства», — вспоминает Валерия.
Свой 25-й день рождения в конце декабря девушка встретила в больничных стенах.
А в конце января пришли результаты гистологического исследования: «шарик» во рту был миоэпиталиальным раком.
Что это такое?
Миоэпителиома — группа редких новообразований мягких тканей. Она бывает как доброкачественная, так и злокачественная.
Как рассказала Замира Раджабова, такая опухоль обычно развивается в разных железах — слюнных, околоушных, подчелюстных и даже молочной. Однако в глотке, как это случилось у Валерии, бывает совсем редко.
Миоэпиталиомы характерны как раз не для пожилых, а для людей молодого и среднего возраста. О причинах, почему они образуются и у кого-то могут перерождаться в рак, по словам онколога, однозначно сказать сложно. Возможны, например, генетический сбой или курение, когда из-за вредной привычки происходит закупорка слюнных желез, что может спровоцировать рак ротоглотки.
Злокачественные миоэпиталиомы растут медленно — они не столь агрессивны, как многие другие опухоли. Но все может измениться в один миг.
«В момент каких-то глобальных изменений в организме они начинают расти очень быстро. В случае Валерии триггером могла стать беременность и гормональная перестройка. Так, кстати, бывает и с меланомой, когда именно во время беременности она может показать бурный рост», — объяснила Замира Раджабова.
«Я уже забыла про все»
Роды у Валерии тоже не были гладкими — из-за отслойки плаценты они случились на 29-й неделе. 28 января в Перинатальном центре № 1 с помощью кесарева сечения появились на свет две девочки, каждая весом около килограмма.
Как рассказала Валерия, сейчас у ее малышек и у нее самой все хорошо. Думать о болячках некогда — все мысли и силы уходят на воспитание дочек. Муж и бабушки с дедушками активно ей в этом помогают.
«Поначалу было неприятно открывать рот, а сейчас я забыла про все это. „Химию“ и лучевую терапию мне не делали — сказали пока наблюдаться. В первый год после операции надо каждые 3 месяца делать МРТ с контрастом, а что потом — пока не знаю», — говорит девушка.
По словам Замиры Раджабовой, у ее пациентки действительно все хорошо зажило. А последнее обследование показало: признаков рецидива нет.
«Я очень благодарна всем медикам, с которыми мне пришлось встретиться на этом непростом пути. Хочу сказать „спасибо“ всему персоналу отделения патологии беременных Центра Алмазова, реанимационного отделения — с ними я пережила самое тяжелое время до и после операции. И моему лечащему врачу Екатерине Дмитриевне Степановых — она создана, чтобы работать с беременными, чуткая и понимающая. И, конечно, очень благодарна Замире Ахмедовне, которая согласилась срочно меня оперировать. Спасибо, что беретесь за сложные случаи, поддерживаете и за ваши „легкие руки“ — я и забыла, что у меня во рту рубец, который прекрасно зажил и не приносит дискомфорта», — сказала Валерия.
