Создатель таких культовых сериалов, как «Аутсорс», «Трасса» и «Хрустальный», режиссер Душан Глигоров давно занял особое место в современном кинематографе. Его работы вызывают бурные обсуждения, а сам он, несмотря на профессиональный успех, остается загадочной фигурой для широкой публики. Эта загадочность во многом связана с его уникальной биографией — где бы он ни находился, в России, Сербии или на съемках Камчатки, он везде чувствует себя чужим. Это ощущение постоянного странника между мирами и культурами во многом сформировало его особый творческий почерк и подход к кинематографу.
Детство между войной и переездом
Душан родился в Югославии. Его детство резко оборвалось в 12 лет, когда семья, предчувствуя надвигающийся хаос балканских войн, приняла решение переехать в Москву. Он вспоминает те годы с теплотой, несмотря на тревожное время, когда вокруг уже сгущались тучи будущих этнических конфликтов.
«В Югославии конца 80-х уже чувствовалось напряжение, хотя открытых военных действий еще не было. Но мне, по счастью, удалось уехать до начала самых страшных событий. В Сербии у меня остались друзья, любимая музыкальная школа, бесконечные дворовые игры. А в Москве меня ждал совершенно иной мир, который поначалу показался настоящим обманом», — делится воспоминаниями Глигоров.
Он, как и многие его сверстники, представлял Москву по западным фильмам — ожидал увидеть столицу, похожую на Нью-Йорк, с ее небоскребами, яркими витринами и бурлящей жизнью. Вместо этого его встретили серые улицы, полупустые магазины и люди, погруженные в свои переживания на фоне сложных экономических реформ.
Языковой барьер и первое потрясение
Русский язык, к удивлению самого Душана, дался ему значительно легче, чем он ожидал. Будучи славянскими языками, сербский и русский имеют множество общих корней, и многие слова звучали знакомо. В новой школе он достаточно быстро освоился, хотя первые месяцы давались непросто.
Душан вспоминает: «Перед переездом я знал лишь пару стандартных фраз и детскую песенку про Антошку, которую мы разучивали на уроках. Но дети удивительно быстро адаптируются! Уже через полгода я свободно болтал с одноклассниками, а через год вообще перестал замечать разницу. Хотя акцент, конечно, оставался еще долго».
Он стал свидетелем того, как стремительно менялась Россия в 90-е: пустые полки магазинов вдруг заполнились импортными товарами, серые толпы сменились яркими нарядами новых русских.
«Я везде иностранец»
Почему Глигоров, достаточно известная персона в столичных круга, не чувствует себя своим ни в одной стране? Несмотря на то что большую часть сознательной жизни он провел в России, он до сих пор не считает себя до конца своим ни здесь, ни в Сербии. Это ощущение двойственности стало его постоянным спутником. И это помогало ему в создании будущих кинопроектов. Он вспоминает: «Когда я приезжаю в Белград, я тоже чувствую себя гостем. Жизнь там идет своим чередом без моего участия. Я могу приехать на месяц, все будут рады меня видеть, но это не моя повседневная реальность. В Москве я работаю, живу, строю карьеру, но все равно где-то в глубине души остаюсь немного чужим. Наверное, это моя особенность — быть иностранцем везде, где бы я ни находился».
Школа жизни и суровая правда
Поступление во ВГИК Душан Глигоров воспринял с особым трепетом — это была настоящая кузница советского кинематографа. Однако 90-е больно ударили и по киноиндустрии: финансирование иссякло, студенты снимали крайне мало, вместо полноценных фильмов часто сдавали лишь раскадровки.
Однажды его мастер Карен Шахназаров сказал фразу, которая поначалу показалась странной: «Я не могу вас научить — только помочь вам научиться». Сначала Душан не понял глубины этих слов, но со временем осознал их истинный смысл: «Кино не математика, где можно просто заучить формулы. Ты можешь освоить технические приемы, ремесленные навыки. Если нет внутреннего таланта, видения, ничего стоящего не получится”.
Режиссер не скрывает, что ВГИК дал ему не только профессиональные знания, но и бесценное окружение — людей, с которыми приходилось спорить до хрипоты, снимать друг друга в этюдах, мириться после творческих разногласий. Это была настоящая школа жизни.
От хлопушки до кассовых хитов
После окончания института Глигоров столкнулся с дилеммой начинающего режиссера: как пробиться в закрытый мир профессионального кино. Не будучи сценаристом, он избрал нестандартный путь — начал работать на съемочных площадках бесплатно, впитывая опыт старших коллег.
Позже по цепочке рекомендаций ему доверили первый полный метр — криминальную драму «Ночь бойца». Фильм провалился в прокате (его рейтинг на «Кинопоиске» до сих пор оставляет желать лучшего), но Душан не испытывает сожаления о проделанной работе: «Я отдал тому проекту все, что мог на тот момент. Иногда кино просто не находит своего зрителя, и это нормально. Главное — не опускать руки и продолжать работать».
Вечное противостояние
В отличие от коллег, Душан Глигоров не считает, что сериалы нечто второсортным по сравнению с «настоящим» кино. Для него важна история, а не формат. Свою позицию он объясняет так: «Я всегда предпочитал романы коротким рассказам. В сериалах есть уникальная возможность постепенно раскрывать характеры, показывать эволюцию персонажей. Это не менее сложная работа, чем создание полного метра. Просто здесь задействованы другие выразительные средства».
Его «Трасса» и «Хрустальный», формально относясь к детективному жанру, на самом деле рассказывают не столько о преступлениях, сколько о людях, их внутренних драмах и жизненных выборах.
Как режиссера Душана всегда интересовали не сами криминальные сюжеты, а то, что происходит с людьми после них, как они меняются под воздействием пережитого. Вот такой тонкий и глубокий подход к экранным историям.
Экстремальные съемки
Одним из самых сложных в карьере Глигорова стал проект «Аутсорс», значительная часть действия которого происходит на Камчатке. Организация съемок в этом отдаленном регионе превратилась в настоящую логистическую эпопею.
«На Камчатке попросту нет нормальных дорог, есть авиасообщение или морские пути. Мы вынуждены были везти оборудование буквально в чемоданах, аккумуляторы и батареи — в ручной клади. Каждый член съемочной группы тащил что-то свое, потому что иначе мы бы просто не справились с организацией процесса», — вспоминает режиссер.
Однако суровая красота Камчатки произвела на него неизгладимое впечатление: величественные вулканы, черный вулканический песок, гигантские льдины в океане. В таких местах понимаешь, насколько природа мощнее человека, чувствуешь себя маленькой и временной частичкой мироздания.
Осознанная аскеза
В эпоху всеобщей цифровизации режиссер Душан Глигоров делает выбор в пользу минимализма. Он принципиально не ведет соцсети, а его мобильный телефон до сих пор кнопочный: «Мне совершенно неинтересно рассказывать миру, какой кофе я сегодня пью или что ем на завтрак. Кино — мой единственный способ коммуникации с аудиторией. Если зритель не понял, что я хотел сказать своей работой, значит, как автор, я где-то ошибся».
Сейчас он находится в творческом отпуске после “Аутсорса” и “Трассы”. Оба сериала занимают высокие рейтинговые строки, получили множество наград и в то же время потребовали огромных физических и моральных сил. Но подолгу Душан отдыхать не привык — кинематограф для него не просто профессия, а образ жизни. Он говорит:
Я физически не могу снимать то, во что не верю. Слишком уж это тяжелый труд — мерзнуть на Камчатке или работать сутками без сна, — чтобы тратить силы на что-то, не вызывающее внутреннего отклика.
Судя по тому, как зрители принимают его проекты, Душан Глигоров действительно верит в каждую свою работу всей душой.
